Самые сложные объекты для сьемок – животные и маленькие дети. С ними невозможно договориться, их движения непредсказуемы. В то же время, как говорят киношники, никакой актер не переиграет собаку, вошедшую в кадр - редкий лауреат «Оскара» сможет так же естественно зевнуть или отрешенно почесаться. Беда в том, что свобода животных неуправляема, так режиссеру Леониду Гайдаю во время съемок собаки, преградившей дорогу Лиде и Шурику в «Операции Ы», пришлось, лежа на земле и держа пса за лапы, орудовать им, как марионеткой, а потом самому озвучивать его лай и мяуканье кошки. Похожая собака появилась в фильме «Догвиль» Ларса фон Триера, да и фильм в своей нарисованной мелом стилистике напомнил мне исписанные уравнениями двери и полы у Гайдая. Сюжет с таблетками для пса тоже мистически переплетается с фон Триером и его провозглашенной симпатией к Гитлеру: через любимою овчарку фюрера Блонди, которая была отравлена цианитом в трагические дни сорок пятого. По имени этой овчарки, кстати, была названа знаменитая американская рок-группа восьмидесятых. Люди знают как распоряжаться сценической свободой, но для ее обретения им нужны теория мастерства и часы психо-физических упражнений. Сковывающее волнение, «зажим» как это называют актеры, часто не могут преодолеть даже большие звезды.

Однажды я вывел из такого ступора лидера группы «Роллинг Стоунз». «Товарищ Джаггер!» - сказал я отчетливо, чтобы слово «товарищ», магическое для поколений, выросших в мире, шестую часть которого занимал СССР, было понятно иностранцу – мой голос громко прозвучал над сопящей толпой фотографов и видеооператоров. Отсутствующий мутный взгляд Мика Джаггера сфокусировался и он улыбнулся мне. Это было в августе 1998, «Роллинг Стоунз» появились на Красной площади очень по-булгаковски, в предзакатный час, в пестрых костюмах полушутов-полурыцарей, в день похорон Шнитке, напомнившем о Берлиозе своей композиторской фамилией. Вечером в Лужниках под проливным дождем, перед оцепленной рядами милиционеров с овчарками 70-тысячной толпой они исполнят песню «Симпатия к дьяволу», навеянную любимой книгой Джаггера «Мастер и Маргарита». А за несколько часов до концерта подарят счастье одной бездомной московской собаке. Но пока развеселившийся «товарищ Джаггер» и другие роллинги раздают автографы на фоне собора Василия Блаженного, Кейт Ричардс хулигански подмигивает, я пожимаю его руку с пиратским перстнем-черепом, он еще не сыграл роль отца Джека-Воробья в «Пиратах Карибского моря», вместе с той самой собачкой, которая уже выбежала по трамвайным рельсам в сторону Лужников, навстречу своей судьбе. Они встретятся, когда микроавтобус высадит «Роллинг Стоунз» около входа на стадион и музыканты окажутся там раньше толпы журналистов, везде охотившихся за группой. На пустынном асфальтовом плато рядом с входом звезды рока увидят только стаю бездомных собак – персонажей, которые могли украсить их диск «Банкет нищих». Кейт Ричардс погладит одну из них, маленькую с блестящими глазёнками, поговорит с ней о чём-то. В этот момент журналисты покажутся из угла, бегущие густой толпой, звякающие диктофонами и камерами. И тут… вы не представляете… обласканный Кейтом маленький пес храбро выйдет вперёд, яростно лая, защищая нового друга. Кейт тут же решит забрать собаку с собой. Друг музыканта гитарист Сергей Воронов рассказал мне, как наутро после концерта пришел к Кейту в гостиницу «Балчуг». И был обескуражен его просьбой заняться уличным псом, который бегал по его номеру. «Вот собака, - сказал Ричардс, - я назвал её Распутин, коротко Рас. Беру её с собой! Спрятать в аппаратуре не удасться… Так что, сделай прививки и пришли её мне». Домашние Воронова привязались к Расу, думали, Кейт забудет о нем. И тут факс от Кейта: «Где Рас?» Потом из Англии прислали шикарную клетку для пересылки. Воронов фотографировал Раса на память и отослал. А через несколько лет Кейт Ричардс появился в «Пиратах» в сопровождении собачки с блестящими глазами.